Записки о гражданской войне. Фейсбук. Избранное - Pierre Гамаюн

Обедали втроем – я, сын и мой товарищ. Я весьма люблю и очень уважаю N, потому что считаю его умнее себя. Сыну выдали запивать вкусные роллы безалкогольным Мохито, а сами взяли по кружечке пива.

Вскользь поболтали о Суркове, Кудрине, Винниченко и других персонажах унылой российской политики. Узнал между делом, что один наш общий знакомый (одноклассник N) потерпел крупное карьерное поражение. В одном регионе его с ключевой должности сместили на пост какого-то второстепенного вице-премьера регионального правительства. Местный губернатор, видать, не простил этому чиновнику конкуренцию в виде присутствия в списке на выдвижение на пост губернатора.

Товарищ сказал, что к году так две тысячи семнадцатому получим мы, наверное, очередную революцию. Тут я оживился, потому что возможность узнать мнение более умного человека, является, конечно, бесценным даром.

Я сказал, что уже давно считаю революцию в России делом практически неизбежным. «Всем говорю, – пояснял я, – что теоретически революцию можно предотвратить. Но для этого нужно поднимать задницы и что-то делать. А поскольку задницы особо никто не поднимает, то так и выходит грустно – теоретически революции может не быть, а практически она неизбежна».

На очевидном тезисе, что революция будет «за справедливость» (об этом еще Найшуль много лет назад написал, отметив, что в 1991 году была революция «за свободу») тормозить не стали. По моему мнению основным конфликтом будет противостояние следующего поколения, грубо говоря, наших детей. «Дети нынешней элиты, которым сейчас передают активы, окажутся не в состоянии их удержать и дети разночинцев смогут их подвинуть, – делился с N я своим пониманием. – Короткий исторический срок, дети элиты не смогут выполнять функции элиты. Не успели их этому научить». Более лаконично рассуждающий N отметил, что, ясен пень, это будет революция менеджеров против собственников.

Более тяжелый и кровавый вариант революции тоже понятен. Массы обездоленных разволнуются, если российское социалистическое государство (каковым оно является по сути) не сможет всех кормить. А сейчас государство кормит не только пожилой электорат, но и всех, ту же молодежь. Цена на нефть и прочие известные факторы.

«Но откуда возьмутся лидеры революции? Массы без лидеров, являющихся однозначно выходцами из элиты, ничего не смогут сделать», – интересовался я мнением товарища.

«Из интернет-среды выйдут». – вздыхал N.

«Буду готовиться к тому, чтобы стать революционером», – сказал я.

И тут N дал мне ценнейший совет. «Зачем? – удивился он. – Лучше готовиться стать контреволюционером. Ведь всегда побеждают контреволюционеры».

Я был вынужден признать, что N прав. Сказал ему, что, к примеру, мое интуитивное членство в партии «Единая Россия» отчасти связано с осознанием ответственности. Если возмущенные революционеры сметут неприятный им политический режим, то кто-то должен, образно выражаясь, подметать разбитые стекла в офисах «Единой России», ключи от этих офисов новым людям выдавать, наказывать бунтовщиков, как-то использовать политическую лицензию и погромленную инфраструктуру.

«Перед революцией тебе надо попасть в элиту», – сказал мне N.

«Ха! – ответил я. – Я давно выучил из книжки Крыштановской, что своими усилиями это невозможно сделать. Хоть лбом об стену бейся. Элита сама инкорпорирует себе новых членов, а нынешняя элита вообще окуклилась»

«Все равно нужно найти какой-то вариант. Находится в контрэлите совершенно бессмысленно», – дал еще одно ценное замечание N.

«И в какое же конкретное место мне попасть надо?» – спросил я.

«В такое, откуда тебя приближающася революция будет объективно выталкивать наверх, – ответил N. – Пока ты сидишь в Казахстане, у тебя есть время. Займись вечными ценностями – энергоносители, инфраструктура…»

Я выразил глубокое сомнение, что смогу получить в управление хоть какой-нибудь ценный актив из числа вечных ценностей: «Два-три завода я еще смогу взять, но чтобы, к примеру, нефтекомпанию? Это нереально».

N сделал комплимент моей способности начинать любое дело с нуля. «Я ленив, – сказал он. – Теорией занимаюсь. А у тебя с твоей энергией все получится».

Я спросил N о его давних планах эмиграции. Он ответил, что не торопится писать докторскую и уезжать в США. Его брат, уехавший во Флориду, бездельничает в Америке, предпочитает гонять в Индию и, по словам N, какие-то индийско-российские дела мутит. Хотя у N есть мечта – проехаться на автомобиле с семьей от Тихого океана до Атлантики. Я смеялся, говорил, что он заедет в Неваду и просадит в Лас-Вегасе много денег. N улыбался, говорил, что у него друг живет в Неваде. Чтобы осуществить мечту о поездке, вовсе не надо эмигрировать, дал понять N.

Сыну роллы очень понравились. Мы проводили моего товарища в метро, он поехал на часик (как это принято у многих москвичей) поработать в офис, чтобы потом неспешно электричкой уехать домой в Подмосковье. А мы с сыном сели в поезд и поехали на Урал. Я в пути задумался и вышел из поезда в Перми (остановка в пути следования), чтобы на конспиративной пермской квартире написать этот пост:) А сынишка доехал поездом до Екатеринбурга самостоятельно, потому что ему сегодня в гимназию.

Поеду-ка и я сегодня в Екатеринбург.

6 октября – 6

Время собирать камни. Время собирать людей. Люди откликнутся быстро. Причем со всей планеты. Время сногсшибательных культурных экспериментов. Время быть субъектом истории!

15 октября – 7

Человеческая жизнь между рождением и смертью является относительно короткой историей. Самое главное в этой истории: свою жизнь нужно кому-то или чему-то безусловно отдать и быть смелым. Причем смелость касается и мужчин и женщин. Остальное в жизни – это детали.

Как известно, главным кошмаром человеческого существования является возможность внезапной смерти. Именно внезапной, а не своевременной. Вот вы помрете завтра, а ваши все заметки в ноутбуке быть может никто и не разберет. И никуда они не сгодятся. А уж всякие блоги и профили в соцсетях вообще странным памятником останутся. И даже близкие не смогут разгрести ваши дела, потому что пароли от почты были в голове.

13 ноября – 8

Тина Декстер – моя Лолита. Ти-на Декс-тер: кончик языка совершает путь не в три, как у Набокова, а в четыре шажка, чтобы на четвертом выдать р-р-р.

13 ноября – 9

Восемь лет как я перерезал пуповину сынишке

Сегодня моему младшему сыну Даниле Петровичу Данилову исполнилось 8 лет. Он живет в большом и красивом городе Харькове и ведет довольно здоровый образ жизни. К примеру, второе лето подряд пасет коз. Наверное, это лучше, чем много сидеть у компьютера.

Восемь лет назад, ранним утром часиков в шесть утра меня разбудил телефонный звонок жены из роддома. Она сообщила, что у нее отошли воды и мне пора к ней собираться. С трудом продрав глаза, я сел в такси и поехал в роддом. Мы купили семейные роды. Мне выдали белый халат и мы в предродовом отделении с женой Светланой стали общаться и болтать. Делал ей массаж поясницы. Жена уже вызвонила заведующую родовым отделением, веселую полную армянку, которая должна была принимать роды. С заведующей, помимо обещанного небольшого гонорара в 200 долларов, была произведена идеологическая работа. За пару недель до родов я подарил ей четырехполосную свадебную газету, рассказывающую про нашу с женой любовную историю и про нашу свадьбу. Заведующая была впечатлена, даже высказала сожаление, что про нее такие газеты не делали.

Заведующая приползла часов в восемь утра и все твердила, что ребенок будет большой. Мол, она всегда всем говорила, что надо обращать внимание на вес отца, чтобы прогнозировать вес ребенка. Часов к десяти утра пришло время жене рожать, заведующая применила пару облегчающих роды приемов. Я стоял у изголовья жены. Когда сын издал первый крик, мне предложили мыть руки, надевать перчатки и перерезать ножницами пуповину. Оказалось, что пуповина – это крепкая вещь и нужно приложить некоторое усилие. Сына утащили на обработку, потом чуть было не утащили в общую комнату, потом бригада родовспоможения вспомнила, что у нас семейные роды и отправила нас в отдельную палату втроем.

Я сидел рядом с женой и разговаривал с ней. Сын спал рядом в специальном боксе. Через несколько часов я поехал домой и отсыпался 14 часов до следующего дня, когда снова поехал навещать молодую маму и сына.

Моя бывшая жена Светлана является сторонником естественных родов. Второго ребенка от своего второго мужа она предпочла родить дома (при помощи нанятой акушерки). Потом, чтобы зарегистрировать дочурку в ЗАГСе потребовалось решение суда, подтверждающее факт родов.